Новомодный Е.В. Исследователи Дальнего Востока зоологи братья Кардаковы // Записки Гродековского музея. Вып .9. - Хабаровск: Гос. Музей Дал. Востока им. Н.И. Гродекова, 2004. С.159-171.
Кардаков Николай Иванович В фондах Государственного музея Дальнего Востока им. Н.И. Гродекова (Хабаровск) с двадцатых годов хранится коллекция жуков, собранная в Южно-Уссурийском крае. По архивным данным известно, что из Владивостока привез их зоолог Андрей Иванович Кардаков (14). Хотя на этикетках имя сборщиков не указано, в отчете музея за 1924-1925 гг. говорится, что куплена она на средства музея у самого коллектора. Однако у нас есть все основания предполагать также участие в сборах его родного брата Николая, профессионального энтомолога - систематика. К сожалению, имена и дела этих замечательных людей малоизвестны. Нам пришлось долго и упорно, буквально по крупицам, искать информацию о них самих и их родственниках. Связано это с характером семейных занятий и происхождением, повлекшим за собой в советский период репрессии и потому сознательно замалчивавшимися в семье старшим поколением. Так, даже их двоюродная сестра, Наталья Ильинична Кардакова, считала, что "Андрей, будучи в экспедиции В.К. Арсеньева, погиб на Дальнем Востоке" (9), хотя на самом деле произошло это через десять лет после ее окончания.
Многочисленные представители фамилии Кардаковых прославились в девятнадцатом веке, прежде всего как купцы и общественные деятели г. Котельнича Вятской губернии. Основатель одной из родословных ветвей, прадед вышеупомянутых братьев, Василий Максимович Кардаков (1799-1866) был государственным крестьянином деревни Кардаковская Игумновской волости Котельничского уезда. Торговля у Кардаковых была семейным делом. Их дед, Семен Васильевич (1834-1879), продолжая быть приписанным к крестьянскому сословию, уже торговал по свидетельству купца. Занимался скупкой сырья, избирался гласным уездного земского собрания. Отец, Иван Семенович (1856- после 1918), с восемнадцати лет, как старший сын, становится агентом по закупке льняных товаров в деревнях и селах уезда. В двадцать три года он уже возглавил дело, но в это время резко упали цены на льняные товары, поэтому пришлось переехать в Вятку, заняться другим делом. Получив Магазин "Кардаковский" в г.Кироверазрешение на торговлю золотыми и серебряными изделиями, он открывает в Вятке первый универсальный магазин. (Примечательно, что магазин - преемник, работающий на этом месте до сих пор, неофициально называют в городе "Кардаковским"). У него было два родных брата - Илья и Петр. Все имели большие семьи. Весьма предприимчивые и трудолюбивые, они разбогатели, поддерживая друг друга капиталами, построили крупо-толоконный завод, основной продукцией которого было запаренное овсяное толокно под маркой "Русский Геркулес". Производством сырья занимались сами, ни на кого не надеясь. Продукция пользовалась большой популярностью и огромным спросом как внутри страны, так и за рубежом, а за отменное качество была отмечена наградами и призами многих выставок а в 1910 г. - большой серебряной медалью российского Министерства финансов. В 1914 году был создан торговый дом "Иван Семенович Кардаков с сыновьями в Вятке". Он вел торговлю в городах России, закупал товар за границей. После закрытия фирмы в феврале 1918 года, отец ушел с войсками Колчака и погиб под Омском (15); а по другим сведениям, - умер в Челябинске (9).
Мать их, Людмила Алексеевна, в девичестве Сенилова, являлась дочерью вятского купца. В семье было шестеро детей: сыновья Николай, Аркадий, Андрей; дочери Вера, Нина, Юлия, - в замужестве, соответственно, Гирбасова, Топорова и Рысь. Мать и сестры после революции и гражданской войны жили в Кирове. Аркадий, окончивший институт, работал в Министерстве бумажной промышленности, в Москве (9).
Старший сын, Николай Иванович Кардаков, родился 1 января 1885 (по другим источникам - 1884) года в родовой деревне Кардаковская. О детских годах нам ничего не известно, но почти наверняка уже в это время он интересовался насекомыми. В 1909 году стал членом Русского Энтомологического общества (12), собирал бабочек на о. Цейлон и в Индокитае (21), а в июне - июле 1912 г. на Алтае, в окрестностях Катон-Карагая и Алтайской станицы (7). Однако в это время главным занятием для него, как старшего сына, было участие в делах отца. Во всяком случае, в эти годы он руководил вятским универсальным "Модным игольно-галантерейным магазином" (9). Скорее всего, путешествие на Цейлон, в Индокитай также были связаны с делами фирмы. И на Дальний Восток он впервые попал в эти годы, так как его старшая сестра Вера прожила там шесть лет, выйдя замуж в 1906 году за М.Г. Гирбасова, (из рода известных елабужских купцов), работавшего в чайной торговой фирме Чистякова (Владивосток) (9). Подтверждение этому мы нашли в отчете о пополнении коллекций Русского Энтомологического общества за 1909 год, где сказано, что в необработанном виде от действительного члена общества Н.И. Кардакова поступили сборы насекомых из Южно-Уссурийского края (12).
О том, как в годы гражданской войны он попал на Дальний Восток, Кардаков давал объяснения в 1946 г. в советской комендатуре Берлина. Оказывается, он сопровождал русскую Военную Академию [Генерального Штаба], и с осени 1919 по май 1920 г. был завербован "агентами Колчака" во Владивостоке, где работал в качестве охотника, писаря и метеоролога. Но был он в это время политически безупречен и "врагом народа" себя не проявил (23). Действительно, Труды Первого съезда по изучению Южно - Уссурийского края были отпечатаны в типографии Академии, находившейся в 1922 г., судя по адресу, на Русском острове, напротив города. Скорее всего, Н.И. Кардаков приехал с остатками войск Колчака, так называемыми "каппелевцами", и не один, а с братом Андреем. Эти части были деморализованы, катастрофически теряли боеспособность, практически не получая довольствия, были вынуждены наниматься на любую работу, и даже создавать артели (например, портовых грузчиков). Собирать естественно - исторические коллекции с целью дальнейшей продажи - непростое занятие. Необходимо в этом деле разбираться, иметь навык. Видимо, в том числе и этим способом братья Кардаковы добывали или собирались добывать себе средства к существованию. Действительно, в условиях гражданской войны, разрухи и всеобщей безработицы деятельность препаратора - коллектора вполне может быть подходящим занятием, особенно если есть покупатели - оптовики.
Проанализировав единственную статью Н.И. Кардакова о бабочках Уссурийского края, опубликованную в 1928 г., а также коллекцию жуков в нашем музее, мы пришли к следующим выводам. Местами пребывания братьев и проведения сборов насекомых в течение 1919-1921 гг. были: острова Русский, Аскольд, деревни Нарва, Барабаш, станции Седанка, Океанская, г. Владивосток, очень редко - Суйфун (22). В тексте очерчен и круг общения с другими коллекторами-единомышленниками: доктор А.К. Мольтрехт, (вероятно, Н.И. Кардаков установил с ним контакты, обмен еще раньше, так как в коллекциях бабочек владивостокского музея мы обнаружили кардаковский сбор 1912 года из Вятки); а также заведовавший в те годы этим музеем Н.П. Крылов, местный любитель Владимир В. Боргест, (их сборы в большом количестве до сих пор хранятся в указанном музее); крестьянин с. Анучино, "старовер-энтомолог" Т.А. Калугин (14), господа Е. Шмидт, Ф. Горбачев.
Здесь мы позволим себе маленькое отступление, чтобы попытаться раскрыть еще одну малоизвестную страницу из истории дальневосточной энтомологии. В вышеуказанной статье Н.И. Кардаков совсем не упоминает самого известного дальневосточного энтомолога А.И. Куренцова. А между тем есть свидетельства того, что Алексей Иванович Куренцов был лично знаком и общался с обоими братьями именно с того времени. Зоолог - охотовед Г.Д. Дулькейт позднее вспоминал, что "первого мая 1921 года мы - Алексей Иванович [Куренцов] с лаборантом Б.Я. Ростовых, приехавшими в Уссурийский край научными работниками братьями А.И. и Н.И. Кардаковыми, и я - в качестве знатока тех мест - отправились на окраину тайги за 18-22 километра от города" [Никольск - Уссурийского] на экскурсию" (2). Как же Куренцов оказался в это время на Дальнем Востоке? Известно, что в 1918 г. его призвали в армию, но скоро освободили "по нездоровью". Его друг детства В.А. Беляев так описывает этот период. "В 1919 году Алеша из Кром исчез. Посвятил ли он кого в свои планы, узнать не удалось. Его "следы" обнаружились только в 1920 г. Он добрался до Уссурийского края. Работал при Южно - Уссурийском отделении РГО" (2). Нам неясны побудительные мотивы этого смелого поступка, - учитывая сложнейшую общественно - политическую обстановку того времени в стране, - но, скорее всего, Куренцов пытался скрыться от принудительной мобилизации или бежал от голода, однако потом все-таки был призван в колчаковскую армию. Например, по свидетельству Н.А. Азаровой (Биолого-почвенный институт ДВО РАН), исследовательницы жизненного пути Куренцова, именно так считал многолетний сотрудник и организатор его экспедиций, лаборант Д.Г. Кононов. В официальных документах А.И. Куренцов писал, что в "1919 г. уехал в Петроград, где получил от Зоологического музея АН командировку в Южно-Уссурийское отделение РГО для сбора коллекций" (18). Что это за сверхнадежные и универсальные проездные документы для разномастных властей и бандитов того времени были у него для путешествия в одиночку? Это с мандатом-то "красного" Питера - и через Сибирь!? На первом же полустанке расстреляли бы. С кем вместе сумел он прорваться на Дальний Восток в столь сложные времена? Сплошные вопросы, на которые нам спустя столько лет очень непросто дать уверенный ответ.
Посоветовались с историками о том времени. Они считают, что 1919 г. совершенно "непроездной" для такого путешествия, да и 1920-й - тоже. Поэтому мы предполагаем, что он прибыл сюда в конце 1919 - начале 1920 гг. в составе воинского подразделения "каппелевцев", возможно одновременно с братьями Кардаковыми. Вот что писал в 1925 г. сам А.И. Куренцов: "В 1920 году я экскурсировал у Никольска - Уссурийского...; два следующих года в Сучанском районе...; в 1921 году, работая с экспедицией Южно-Уссурийского Отделения Географического Общества, я собрал материал, хранящийся в настоящее время в названном Обществе; в 1922 г. я продолжал работу прошлого года. Лепидоптерологические сборы последнего года достигли 8000 экз., из которых часть оставлена во Владивостоке, а большая часть передана в Зоологический Музей Российской Академии Наук" (11). Итак, лишь о судьбе сборов 1920 г. он не сообщает ничего. А между тем было собрано около 4 тыс. экземпляров (10). Скорее всего, при чьем-то посредничестве они были проданы, и не исключено, что за границу. Во всяком случае, их нет среди сохранившихся в хабаровском музее экземпляров бабочек из его коллекций, специально готовившихся на продажу в Никольск-Уссурийске. Имеются только сборы 1921 г. Как, впрочем, и среди жуков, которых, напомним, собрали в те же годы Кардаковы. Здесь тоже имеются только сборы 1921-1922 гг. с Сучана и других мест (14). По удивительному и, видимо, совсем неслучайному совпадению, практически одновременно в Зоологический музей Академии Наук от А.И. Куренцова поступили сборы чешуекрылых, а от Н.И. Кардакова - жуков Уссурийского края (21). Может быть и версия об их "командировках" на Дальний Восток впервые появилась тогда же?
Случайно, благодаря хабаровскому коллекционеру Л.И. Колосову и писательнице М.М. Меклиной (13), мы узнали, что Н.И. Кардаков коллекционировал не только насекомых, но и боны - бумажные деньги и их аналоги. Это обстоятельство помогло ему в 1922 г. свободно выехать в Германию. Дело в том, что молодая советская республика остро нуждалась в золото - валютных поступлениях, поэтому использовала для их получения любые возможности. Даже вышедшие из употребления бумажные дензнаки и их суррогаты, обычно составляющие досуг коллекционеров, централизованно выставлялись на международные аукционы, - благо после социальных катаклизмов в России их накопилось немало. В 1922 году была создана Государственная организации по филателии - Советская Филателистическая Ассоциация (СФА). В нее тогда входили не только филателисты, но и бонисты с нумизматами. А ее официальным представителем в Берлине стал Н.И. Кардаков, тогда его коллекция насчитывала 2300 бон (3). Он систематизировал и выпустил каталоги бон, - как в соавторстве с крупнейшим коллекционером Л.М. Иольсоном (7000 бон) (5), так и самостоятельно (8). "Он автор многих статей в отечественных журналах и зарубежном - "Россика", где публиковался под псевдонимом "Н. Росбер", что можно расшифровать как "Российский берлинец". Его каталог - одно из лучших изданий в этой области, и в Советском Союзе он неоднократно копировался частным образом, начиная с 60-х гг." (3). В 60-е гг., собрание бон Кардакова подошло к десяти тысячам. Каково же было наше удивление, когда недавно мы вычитали, что Лев Максимович Иольсон (1891, Вильнюс - 1938, Москва), крупнейший бонист середины 20-х гг., жил в это время во Владивостоке и был, как и В.К. Арсеньев и А.К. Мольтрехт, членом Совета Владивостокского отдела ГРГО (4). Известно, что 8.04.1938 он был расстрелян по обвинению в шпионаже. Реабилитирован 30.07.1957 (13). Логично предположить, что именно в те смутные годы Н.И. Кардаков стал бонистом.
Высшее образование получил по специальности энтомология, окончив Геттингенский университет в Германии (9, 15). С 1922 года Н.И. Кардаков сотрудничал с Немецким Энтомологическим музеем-институтом Общества Кайзера Вильгельма (Die Deutschen Entomologischen Institut der Kaiser Wilhelm-Gesellschaft, in Berlin-Dahlem), в котором десять лет работал внештатно, а потом с повремённой оплатой. С 1934 по 1943 гг. он заведовал секцией чешуекрылых (23).
Интересный факт: имеется документальное подтверждение, - в виде трех одновременных росписей в журнале посещений, - что именно там 11 апреля 1926 г. сошлись Кардаков, Мольтрехт и Владимир Владимирович Набоков. Писатель, как никто другой сумевший передать все нюансы переживаний коллекционера и ставший впоследствии профессиональным энтомологом-систематиком, считал Кардакова своим "энтомологическим другом" и посвятил ему стихотворение (13, 23). Оно было записано на фронтисписе подаренной ему автором книги, обнаруженной в 1977 году в букинистическом книжном магазине в Калифорнии, в г. Беркли литературоведом Терри Майерсом. Вот его текст (19).
"Дорогому Николаю Ивановичу Кардакову от автора.
(Отрывок из поэмы "Бабочки").
...Издалека узнаешь махаона
По солнечной, тропической красе:
Пронесся вдоль муравчатого склона
И сел на одуванчик у шоссе.
Удар сачка, - и в сетке шелест громкий.
О, желтый демон, как трепещешь ты!
Боюсь порвать зубчатые каемки
И черные тончайшие хвосты.
А то бывало, в иволговом парке,
В счастливый полдень ветреный и жаркий,
Стою, от благовонья сам не свой,
Перед высокой рыхлою сиренью,
Почти малиновою по сравненью
С глубокою небесной синевой;
И махаон свисает с грозди, дышит,
Пьянеет он, золотокрылый гость,
И ветер ослепительно колышет
И бабочку, и сладостную гроздь.
Нацелишься, - но помешают ветки;
Взмахнешь, - но он блеснул, и был таков,
И сыплются из вывернутой сетки
Лишь сорванные крестики цветов..."
Во время Второй Мировой войны институт был эвакуирован в Мекленбург, но Кардаков оставался в Берлине и вроде бы даже готовился к отправке в Россию в качестве переводчика (23). Однако что-то этому помешало, и тогда в 1943 г. он устроился помощником препаратора, а позднее научным сотрудником в Берлинский естественно-исторический музей - к М. Герингу (Hering, Erich Martin, 1893-1967), когда-то учившему его делать препараты и в честь которого он назвал в 1928 г. нескольких бабочек (22). В 1951-1953 гг. его научные работы были удостоены премий немецкой Академии наук, а в 1956 г. они даже выдвигались на Нобелевскую премию. В 1951 г. уволился по состоянию здоровья, но умер лишь много лет спустя, 7 марта 1973 (по другим источникам, 1975) года в Берлине, успев подготовить новое издание своего бессмертного каталога (8, 9, 23). По некоторым непроверенным данным, и в Германии он продолжал быть предпринимателем, - владел крупным пуговичным производством.
Его коллекции разошлись и хранятся во многих странах мира: цейлонские и индокитайские бабочки Lepidoptera (1909), южно-уссурийские жуки Coleoptera (1919/21) в 1922 поступили в Зоологический институт (СПб). Много сборов хранится в иностранных хранилищах, вот их перечисление из иностранного справочника: "Lepidoptera vom Ussuri 1928/31 vereinzelt: Parnassier (inkl. Typen) 1929 via K. Eisner an Rijksmus. Nat. Hist. Leiden, Papilionidae (exkl. Parnassier) und Saturniidae 1930 an M. Cretschmar/Celle, Argynnis und Melitea 1932 an Collier, Geometridae (inkl. Typen) und Sphingidae 1929/30 an Zool. Mus. Tring, alle sonstigen Typen sowie alle Limacodidae, Cossidae und Hepialidae 1929/30 an Zool. Mus. Berlin, Arctiidae an P. Reich / Berlin, restliche Heterocera 1931 via H. Bytinski-Salz 1938 an Carnegie Mus. Pittsburgh (Penns.), Micros I. Auswahl via E. Meyrick 1938 an Brit. Mus. (N. H.) London, Rest der Macros und Micros 1922/35 an Dt. Ent. Inst. Berlin" (20).
Подводя итог, можно сказать, что Николай Иванович Кардаков проявил себя прежде всего как систематик и коллекционер, получив за это всеобщее признание. И, как нам кажется, не так уж важно, что предметы его занятий, бабочки и боны, не родственны между собой. Стремление к упорядочению чего-либо, систематизации, видимо, было его подлинным жизненным призванием.
А самый младший из братьев, Андрей Иванович Кардаков, волею обстоятельств однажды попав на Дальний Восток, так здесь и остался. Он появился на свет 26 января 1891 г. в той же родовой д. Кардаковской Вятской губернии (ныне с. Нижние Кардаковы). (Архив ФСБ России по Хабаровскому краю. Дело П - 94716). Период жизни до приезда на Дальний Восток нам неизвестен. Возможно, учился в Пермском университете, так как по некоторым сведениям собирал коллекции для его зоологического музея (1). В смутные 1921-1922 гг. коллектировал в Приморье, а потом вместе с известным дальневосточным исследователем В.К. Арсеньевым работал в Управлении рыбными и зверовыми промыслами восточных морей. Именно последний пригласил его в Хабаровский музей, рекомендовав перед КрайОНО: "А.И. Кардаков раньше много работал в Музеях, имеет достаточный образовательный ценз и вполне подготовлен к этой должности. Лично я знаю Кардакова как очень ценного работника, который отличается той высокой добросовестностью, которую он привык вкладывать во всякое порученное ему дело. Кроме того, Кардаков окажет большую помощь в Кабинете народного хозяйства по отделу "Территория, природа и население" (Архив ГМДВ. Д.7, Л.4).
Так с 15.11.1924 г. он стал заведовать зоологическим отделом. В эти годы Андрей Иванович провел обработку орнитологической и маммологической коллекций музея, делал сборы в окрестностях Хабаровска, по краю и передавал их в музей (14). В 1925 г. именно он предложил Ученому совету музея организовать экспедицию в район очень перспективного на фаунистические находки и почти неисследованного в те годы Синего хребта к востоку от Спасска - Дальнего (Архив ХККМ, Д.7, Л.8). Сотрудники музея не поехали, зато вскоре в тех местах в течение ряда лет (1926-1929 гг.) работала экспедиция Зоологического института АН СССР (18). Прозорливость его удивительна, ведь впоследствии оказалось, что в этом районе локализованы местонахождения нескольких эндемичных насекомых, впервые найденных именно там. В это же время были опубликованы инструкции по сбору насекомых и позвоночных животных в соавторстве с таксидермистом музея Г.Е. Сольским (6, 17).
В 1927 году А.И. женился на Евгении Алексеевне Преженцовой, проявлявшей большой интерес к ботанике и на общественных началах, в качестве практикантки, работавшей в музее с 1925 года. С этого времени она вошла штат музея (Архив ГМДВ Д.1; Д.3.Л. 44).
Чуть позже, в 1927 г., он командируется музеем в качестве заместителя В.К. Арсеньева и фотографа в экспедицию Дальневосточного переселенческого управления по маршруту Советская Гавань - Хабаровск. Вот выдержка из дневника Арсеньева: "20 июня 1927 г. Я очень доволен своими спутниками А.И. Кардаковым и Н.Е. Кабановым, прекрасные люди и хорошие товарищи. Дисциплина, мир, порядок и взаимное уважение царит в нашем отряде" (Фонды ГМДВ, Оп.165, Д. 58). Однако в марте следующего, 1928 года А.И. ушел из музея, а в июле уволилась и Е.А. Кардакова-Преженцова. Они уехали работать на Командорские острова, куда муж был назначен начальником промысла. Нам известно также, что в библиотеке с. Никольского (о. Беринг) имеется рукопись: Кардаков А.И. "Отчет представителя Дальневосточного управления рыболовства и охоты на Командорских островах за 1929-1930 гг." На него до сих пор ссылаются практически все, кто пишет научные статьи и книги о Командорах. К сожалению, совместная жизнь супругов была не долгой. Произошел разрыв такой силы, что в ноябре молодая женщина решилась на плавание в одиночку до Камчатки (более 160 км). К счастью, путешествие закончилось благополучно. Впрочем, по словам ее дочери от второго брака, И.А. Кузнецовой (Владивосток), Евгения Алексеевна никогда плохо не отзывалась об этом периоде своей жизни. Кардаков был настоящим ученым, у него было чему поучиться, да и в финансовом плане тогда, как она вспоминала, было легко. Впоследствии А.И. Кардаков сошелся с ее младшей сестрой Татьяной. Дочь Е.А. Кардаковой - Преженцовой рассказала нам и другую детективную историю. После войны во Владивостоке их разыскал Константин Аркадьевич Кардаков, дипломатический работник, сын среднего из братьев. Бывая за границей, он навещал дядю Николая в Берлине. А Евгении Алексеевне он говорил: "ну и что, если разошлись, - с такой фамилией ты навсегда будешь нашей родственницей". Уезжая, он попросил на время первые издания книг В.К. Арсеньева, хранившиеся в семье с двадцатых годов. Вскоре они вернулись по почте, только обложки у них были новые, другие. Объяснений не последовало. Мы предполагаем, что разгадка этого происшествия связана с кладом редких бонов, хранившихся таким оригинальным образом.
Летом 1930 года вместе с А.К. Мольтрехтом он собирал насекомых в районе слияния Шилки и Аргуни, в окрестностях сел Покровка и Амазар, в 1932 г. - в Приморье, а в 1933-1934 гг. - жуков в окрестностях Троицкого, Синды, Елабуги. Эти сведения получены нами на основании изучения этикеток коллекции А.И., хранящейся в ГМДВ, но о ней позднее.
6 марта 1935 г. он вновь был принят на должность научного сотрудника Хабаровского краеведческого музея по зоологическому разделу, а с 15 января 1936 г., в связи с реэкспозицией, назначен заведующим отделом природы и, по совместительству, заведующим научными фондами, иногда приходилось исполнять обязанности директора. Но с 1 марта 1936 г., в виду длительного использования помещений отдела под склад книг краевой научной библиотеки, его сокращают (Архив ГМДВ, Д.9, Л.72 об.). После этого он работал заведующим фотоотделом Дальневосточного краевого художественного музея. (А.И. Кардаков увлекался фотографией, был прекрасным специалистом этого дела). Добросовестно фиксировал для будущего "уверенную поступь победившего социализма". Как известно, в это время стали плановом порядке выявлять "врагов народа". А.И. арестовали 20.02.1938 г. Не выдержав испытаний, он был вынужден полностью оговорить себя. В письме заместителю наркома ВД М.П. Фриновскому "в июле 1938 г. Кардаков признал себя противником Советской власти, виновным в сборе шпионского материала в пользу Японии по заданию директора музея П.М. Покровского и бывшего председателя Крайисполкома Крутова Г.М.". В организацию также входил Сольский Г.Е., препаратор краеведческого музея, художники Шишкин А.В., Колосёнок А.В., и даже уборщица музея Михальская Н.У. Прося пощады у замнаркома, Кардаков раскаивался в содеянном: "...и даже помыслами никогда не буду против Советской власти" (16). Он был обвинен в том, что являлся агентом японской разведки, занимался сбором шпионских сведений в пользу Японии, вел антисоветскую агитацию. По постановлению Тройки Управления НКВД Андрея Ивановича расстреляли 11.10.1938 г. в Хабаровске. Реабилитировали только в 1989 г. (Архив ФСБ России по Хабаровскому краю. Дело П - 94716).
Убогое "имущество, состоящее из семнадцати предметов, в том числе гитара, оленьи рога, брюки, рубашки и железная кровать были конфискованы и переданы в магазин № 18 Горпромторга" (16). В ГМДВ хранится большая коллекция жуков - жужелиц, сведения о которой в архиве отсутствуют, фамилии сборщиков на этикетках не указаны. Сейчас в наличии 1339 экземпляров. Дальневосточные сборы отмечены зеленой полоской на географической этикетке; уральские (г. Ирбит и окрестности) - сиреневой; с юга Украины (из-под Каменец-Подольска) - красной; Ленинград, Эстония - желтой, Поволжье - синей. Говорят, разноцветные этикетки для обозначения разных регионов употреблял в своей коллекции один из выдающихся русских колеоптерологов В.И. Мочульский. Последние сборы отмечены 1937 годом. На торце одного из деревянных энтомологических ящиков надпись "Orthoptera. П.П. Сушкинъ". Некоторые видевшие их энтомологи говорят, что такие же имеются в Зоологическом институте в Санкт-Петербурге. На всех сверху имеется надпись (почерк не Кардакова): "Собственность музея". Зачем кому-то было нужно это писать, если и так понятно, что все находящееся в фондах музея составляет его собственность? Другое дело, если ящики были изъяты при аресте. Тогда понятно, такому место лишь в музее. Мы практически уверены в принадлежности коллекции лично А.И. Кардакову, но документального подтверждения пока не имеем.
Пользуясь случаем, автор выражает искреннюю признательность лицам, оказавшим неоценимую помощь в сборе материала об этих исследователях: С.В. Гончаровой, Л.И. Колосову, А.В. Шестакову (г. Хабаровск), И.А. Кузнецовой (Владивосток), С.Н. Паньковой (г. Котельнич, Кировская область), М.М. Меклиной (г. Сан-Франциско, США), Т. Майерсу (T. Myers) (г. Сан-Хосе, США), Д.Е. Циммеру (D.E. Zimmer) (г. Берлин, Германия).
Литература:
1. Александровская Л.В, Кузнецова И.А. Поклонница светлой мечты // Записки Общества изучения Амурского края. Т.29. Владивосток, 1996, С. 110-115.
2. Беляев В.А. Детство и юные годы Алеши Куренцова // Ученый А.И. Куренцов. Тула: Приокское книжное издательство, 1978. - С. 12-27.
3. Глейзер М.М. Бонистика в Петрограде - Ленинграде - Санкт-Петербурге. СПб., 1998.
4. Записки Владивостокского отдела Государственного Русского географического общества (Общества изучения Амурского края), Т. 5 (22), Владивосток, Изд. Влад. отд. Гос. Рус. геогр. общества, 1930. С. 178.
5. Иольсон Л.М., Кардаков Н.И. Перечень денежных знаков, выпущенных и курсировавших на территории б. Российской империи в годы войны и революции (1914-1923). 1-е изд. Берлин, 1923. 28 с.
6. Кардаков А.И., Сольский Г.Е. Собирание и сохранение насекомых // Инструкция по сбору коллекций для Хабаровского Краевого Музея. Выпуск 3-й. Хабаровск: Изд. "Тихоокеанская звезда". [1928]. 18 с.
7. Кардаков Н.И. Материалы по чешуекрылым Алтая. Бабочки из окрестностей Катон-Карагая и Алтайской станицы (июнь-июль 1912) // Известия Русского географического общества. Западносибирское отделение, Т. 2, 1913. С. 9-11.
8. Кардаков Н.И. Каталог денежных знаков России и Балтийских стран 1769-1950 гг. [ = Kardakoff N. Katalog der geldscheine von Russland und der Baltischen Staaten, 1769-1950] Берлин, 1953. 444 с. на нем. и рус. яз.
9. Кардакова Н.И. Путешествие в мою жизнь. Воспоминания. - 2-е изд., перераб. и доп. - Киров (Вятка), 2003. - 38 с.: ил.
10. Куренцов А.И. К фауне чешуекрылых в окрестностях Никольска - Уссурийского (Список наблюдений 1920 г.). //Зап. Южн. - Уссур. отд. Геогр. об-ва, Вып.1, Владивосток, 1922. - С.3-44.
11. Куренцов А.И. К фауне чешуекрылых Южно-Уссурийского края // Русское энтомологическое обозрение, Т.19, №1-4, 1925. - С.149 - 152.
12. К пятидесятилетию Русского энтомологического общества. СПб, 1910. С. 1-48.
13. Меклина М.М. Боны и бабочки // Меклина М. Сражение при Петербурге. - М.: Новое литературное обозрение, 2003. С.138-144.
14. Новомодный Е.В. Энтомологические коллекции Хабаровского краеведческого музея в послереволюционный период (1917 - 2000 гг.) // Чтения памяти А.И. Куренцова. Вып. 9, Владивосток, "Дальнаука", 2000, С.5-14.
15. Панькова С.Н. Купцы Кардаковы // Купечество вятское. Киров, 1999. С.121-130.
16. Рубан Н.И. Дальневосточные музеи (30-е годы ХХ века) // Традиции просветительства на Дальнем Востоке России - в ХХI век: Материалы науч.- практ. конф., Хабаровск, 3-4 октября 2000 г. Хабаровск, 2001. - С.63-72;
17. Сольский Г.Е., Кардаков Г.Е. Собирание и сохранение птиц и млекопитающих (зверей) // Инструкция по сбору коллекций для Хабаровского Краевого Музея. Выпуск 1-й. Хабаровск: Изд. "Тихоокеанская звезда". [1926]. 11 с.
18. Ученый А.И. Куренцов. Тула: Приокское книжное издательство, 1978. - С. 118.
19. Boyd B., Pyle R.M., (ed). Nabokov's Butterflies. - Boston: Beacon Press, 2000. P. 120.
20. Gaedike R. Kardakoff N., 2001 // Biographischer Katalog uber Entomologen der Welt: Lebensdaten, Zitate von Wurdigungen und Nekrologen sowie Angaben zum Verbleib ihrer Sammlungen, http://www.zalf.de/deid/index.htm.
21. Horn, W., Kahle, I.., Friese, G., Gaedike, R. Collectiones entomologicae: e. Kompendium uber d. Verbleib entomolog. Sammlungen d. Welt bis 1960. Berlin. Akad. d. Landwirtschaftswiss. d. DDR. 1990. Teil 1. A bis K., 220 s., Teil.2. L bis Z., SS. 221 - 573.
22. Kardakoff N. Zur Kenntnis der Lepidopteren des Ussuri-Gebietes // Entomologische Mitteilungen Zool. Staatsinst., Berlin - Dahlem, 1928. Band 17, №4, PP. 261-273, №6, SS. 414 - 425.
23. Zimmer D.E. A Guide to Nabokov's Butterflies and Moths. Hamburg, 2001. 438 рр.
© Новомодный Е.В., 2003 г.
